— Сергей Петрович, посмотрите, какие у него маленькие глазки — и какие он славные песни поет, — прибавила она,
взяв кота на руки и поднося его к Хозарову, который сначала погладил кота, а потом взял его за усы и потихоньку потянул.
Отец Вавила
взял кота и, положив его на колени, брюхом кверху, щекотал ему горло. Точно теньеровская картина: белый как лунь старик с серым толстым котом на коленях, другой полустарик в углу ворочается; разная утварь домашняя, и все это освещено теплым, красным светом горящего очага.
Неточные совпадения
Но только вздумала
Кота она просить,
Чтоб
взял её с собой он на охоту,
Мышей в анбаре половить.
— У нас не торговля, а
кот наплакал, Андрон Евстратыч. Кому здесь и пить-то… Вот вода тронется, так тогда поправляться будем. С голого, что со святого, — немного
возьмешь.
Проговорив это, Вибель встал и пошел в столовую, забыв даже
взять к себе на руки
кота, который, впрочем, сам побежал за ним, держа свой обгрызенный хвост перпендикулярно. Пани Вибель и вместе с ней Аггей Никитич умышленно поотстали немного от аптекаря.
Проговорив это, почтенный ритор развел с явною торжественностью руками, желая тем указать своим слушателям, что он прорек нечто весьма важное, и когда к нему в этот момент подошел было приласкаться
кот, то Вибель вместо того, чтобы
взять любимца на колени, крикнул ему: «Брысь!» — и сверх того отщелкнул его своим табачным носовым платком, а сам снова обратился к напутствованию.
— Конечно, — продолжал ученый прохожий, — Наполеон, сей новый Аттила, есть истинно бич небесный, но подождите: non semper erunt Saturnalia — не все
коту масленица. Бесспорно, этот Наполеон хитер, да и нашего главнокомандующего не скоро проведешь. Поверьте, недаром он впускает французов в Москву. Пусть они теперь в ней попируют, а он свое
возьмет. Нет, сударь! хоть светлейший смотрит и не в оба, а ведь он: sidbi in mente — сиречь: себе на уме!
Затем он опять вышел и через минуту вернулся в шубе и в цилиндре. Подойдя к
коту, он
взял его за передние лапы, поднял и спрятал его на груди под шубу, причем Федор Тимофеич казался очень равнодушным и даже не потрудился открыть глаз. Для него, по-видимому, было решительно все равно: лежать ли, или быть поднятым за ноги, валяться ли на матрасике, или покоиться на груди хозяина под шубой…
Капитан принес свою книгу и счеты. Справившись с книгой и пощелкав минуты две на счетах, он объявил сумму, которую должен был ему Гельфрейх за квартиру до конца месяца и за обеды. Семен Иванович расплатился, и мы весьма дружелюбно расстались. Когда вынесли вещи, Семен Иванович
взял под мышку рыжего
кота, давно уже беспокойно тершегося у его ног, подняв хвост палочкой вверх и изредка коротко мяукая (вероятно, опустошенный вид комнаты привел его в тревожное настроение), и мы уехали.
Он нагнулся,
взял с пола сидевшего на ковре рыжего
кота, который, казалось, внимательно слушал его речи, и посадил к себе на колени.
— Никогда у нас в спальне никакого
кота не было, а тут ишь какой забрался!» Хотела она опять
кота рукой
взять, а его опять нет.
«Нет, — думает она, — больше ничего, как непременно завтра надо богоявленской воды
взять на кровать, потому что премудреный какой-то этот
кот ко мне повадился».
— Удушился, брат, Капитан. Под дежу его как-то занесло; дежа захлопнулась, а нас дома не было. Пришли, искали, искали — нет нашего
кота. А дня через два
взяли дежу, смотрим — он там. Теперь другой есть… гляди-ко какой: Васька! Васька! — стал звать отец Вавила.
Прибежали на крик постельные девушки, стража у дверей на изготовку
взяла, — в кого стрелять, неизвестно. Старик король поспешает, халатной кистью пол метет, за ним
кот любимый, муаровой масти, лапкой подыгрывает.